Как Специальный представитель Генерального секретаря Организации Объединенных Наций по инициативе ?Устойчивая энергетика для всех?, Дамилола Огунбийи исполнена энтузиазма покончить с энергетической бедностью. Прогресс в этом вопросе требует коллективной приверженности и ясных планов, инструментов и финансирования, при этом, предстоящий диалог высокого уровня по энергетике дает возможность мобилизации предпринимаемых мер.
Что такое энергетическая бедность?
Энергетическая бедность – это отсутствие достаточного количества энергии для того, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. Или вообще полное отсутствие энергии. Почти 800 миллионов человек во всем мире не имеют электричества, а у около 2,6 миллиарда человек, т.е. трети населения планеты, нет доступа к чистому топливу для приготовления пищи. В период пандемии COVID-19 такие люди не могут просто сидеть дома. У них нет средств к существованию без достаточного энергоснабжения для комфортной жизни в своих домохозяйствах и процветания их предприятий.
Мы должны избавить всех от энергетической бедности в соответствии с целью в области устойчивого развития (ЦУР) 7 о доступе к недорогим, чистым, устойчивым источникам энергии. Но COVID-19 отбросил 150 миллионов человек назад в состояние крайней нищеты, где у них с большей вероятностью не будет энергоснабжения. Или, может быть, у них был минимальный объем энергии, а теперь ее вообще нет. В Африке только 24–25 процентов учреждений первичной медико-санитарной помощи имеют электроснабжение, что является серьезной проблемой для вакцинации.
В сентябре Генеральная Ассамблея впервые за 40 лет проведет Диалог высокого уровня по энергетике. Это мероприятие призвано разъяснить, насколько важна энергетика для климатической деятельности и устойчивого развития. Мы занимаемся поиском инноваций и идей, поскольку не справляемся с задачей избавления людей от энергетической бедности.
Какая здесь связь с действиями по борьбе с изменением климата?
Если к 2030 году мы не достигнем ЦУР-7, то к 2050 году мы не сможем достичь чистых нулевых выбросов парниковых газов. Это будет невозможно с научной и математической точек зрения. При нынешней траектории развития к 2030 году у нас будет 650 миллионов человек, которые все еще лишены электричества. Когда мы думаем о переговорах по проблемам климата в Глазго в конце года и об определяемых на национальном уровне вкладах (ОНУВ) в рамках Парижского соглашения, то энергетика должна занимать в них центральное место.
В Африке проживает миллиард человек. Если исключить Южную Африку, то на долю жителей стран Африки к югу от Сахары приходится около 0,55 процента глобальных выбросов. Их энергетический переход и экономический рост должны происходить низкоуглеродным способом, но мы также должны точно сказать, каковы планы энергетического перехода. Однако, для начала, у них не хватает энергии. На миллиард человек в Африке приходится 81 гигаватт электроэнергии, то есть столько, сколько Германия производит ежедневно.
Необходимы глобальные усилия для понимания потребностей беднейших и уязвимых стран и путей их удовлетворения. Поскольку никто не хочет через 10 или 20 лет вернуться к этой проблеме, чтобы снова менять их энергетические системы. В странах глобального Севера на это уже ушли десятилетия. Вместо этого во многих развивающихся странах мы можем начинать практически с нуля. Мы знаем, что чистая энергетика – это оптимальное решение для валового внутреннего продукта (ВВП). Мы знаем, что она создает больше рабочих мест, чем традиционные виды ископаемого топлива. Развивающиеся страны при наличии у них правильных инструментов могут стать примером того, что можно сделать, имея действительно ясную цель по борьбе с изменением климата, связанную с энергетикой, вместо того, что происходит сейчас, когда многие из этих стран, по сути, являются жертвами изменения климата.
Поскольку вы работали над электрификацией сельских районов в Нигерии, каковы некоторые приоритеты в распространении энергоснабжения в сельской местности?
Неприемлемо, что 1,6 миллиона человек в мире ежегодно умирают от дыма, образующегося при сжигании топлива, такого как древесный уголь, при приготовлении пищи. Чтобы выжить, им нужны экологические чистые кухонные плиты и электроснабжение или более чистые энергетические решения. Это должно быть первоочередной задачей, так как отсутствие чистой энергетики не только вредит окружающей среде, но и убивает женщин и детей. Многие люди считают, что крупнейшим загрязнителем окружающей среды в развивающихся странах является промышленность. На самом деле это не так. Это – землепользование, вырубка деревьев и сжигание древесного угля.
Чрезвычайно важно работать с общинами на местах и понимать, сколько энергии им необходимо для процветания. Для многих женщин в сельских районах Нигерии их дома – это еще и предприятия. Поэтому нельзя просто вручить им фонарь на солнечных батареях и поставить галочку. Необходимо знать, чем они занимаются. Нужны ли им сушилки для ямса или маниоки? В Африке, если дать женщине экологически чистую энергию, она, скорее всего, будет зарабатывать на 59 процентов больше, чем зарабатывала до этого, что является огромным рывком вперед. Мы хотим, чтобы они стали самодостаточными с адекватным и устойчивым энергоснабжением, чтобы не было сегодняшнего непрерывного цикла помощи, помощи и помощи, потому что это не сработает.
Откуда возьмется финансирование чистой энергетики?
Все страны должны объединиться для решения этой проблемы. Что касается инвестиций в энергетические системы в развивающихся странах, то с настоящего момента до 2030 года нам необходимо около 40 миллиардов долларов в год, однако Африка едва получает 4 миллиарда долларов, а Азия – около 10 миллиардов долларов. Это показывает масштаб проблемы.
Если мы выделяем деньги на устойчивое развитие и на восстановление после кризиса в связи с пандемией COVID-19, то где же энергетическая составляющая? Это самый быстрый способ добиться экономического роста. Люди могут сказать, что я не забочусь о климате. Но экономические аспекты энергетики работают, и именно этот язык мы используем в разговорах с правительствами, потому что они часто заботятся о рабочих местах и ВВП, прежде чем вести разговор о климате. Неважно, как вы это скажете, главное, чтобы это было полезно для людей и планеты.
Что вы ожидаете от Диалога высокого уровня по энергетике?
Этот диалог ставит энергетику на другую платформу, чем раньше. То, к чему мы стремимся, – это ?энергетические договоры?. В отличие от множества договоров и деклараций, подписанных в прошлом, эти договоры ориентированы исключительно на энергетику, соответствуют принципу чистых нулевых выбросов и Парижскому соглашению, а также национальным ОНУВ. Они выводят ОНУВ на новый уровень. Если страна заявляет, что уходит от угля, это заявление должно быть отражено в ОНУВ. В договорах мы просим указать, как именно вы будете это делать и контролировать этот процесс буквально каждый год.
Это касается всех стран, а также тех стран, которые хотят поддержать другие страны. Соединенное Королевство может принять решение о заключении договора для обеспечения электроэнергией 10 миллионов жителей Азии. Как они планируют это сделать? Это один из способов показать, что происходят ощутимые действия. Речь может идти о предоставлении электроэнергии большему числу людей, об энергоэффективности или об отказе от угля. Есть много путей продвижения вперед. Но это должны быть глобальные усилия, так как мы не укладываемся в сроки, с учетом того, что до достижения ЦУР осталось всего 10 лет. Нам нужны твердые соглашения, обеспечивающие подотчетность правительств. Частный сектор также может подписать договоры, так же как и гражданское общество и крупные инициативы. Речь идет о том, чтобы повысить размах задач и показать людям, что в совокупности они дают колоссальные возможности.
Какую роль играет частный сектор?
Правительства не должны делать все. Частный сектор должен реализовывать проекты либо в области крупномасштабных возобновляемых источников энергии для включения в сеть, либо в области децентрализованных энергетических решений. Правительствам следует сосредоточиться на создании условий для процветания частного сектора. Это означает наличие необходимой политики, нормативных актов и субсидий, а также способность привлечь нужный вид субъектов частного сектора. Отчасти это зависит от наличия достаточного количества данных по вашей стране. Возможно, это звучит очень просто, но некоторые страны могут быть не способны сказать вам, где проживает их население без доступа к электроснабжению. Такая подробная информация крайне важна для определения наиболее экономически эффективного способа обеспечения снабжения чистой энергией в вашем населенном пункте или стране.
В Африке было просто фантастично видеть, как мы прошли путь от пяти компаний-разработчиков в сфере энергетики на континенте до 100, и большинство из них африканские. Следует развивать местный потенциал и, при необходимости, предоставлять кредиты. Но прежде всего требуется создать рынок. Без этого частный сектор не придет. И разве можно их в этом винить?
Какова роль энергетических субсидий?
Эта роль зависит от страны. В такой стране, как моя Нигерия, субсидии следует направлять на децентрализованную энергетику. Если вы подключаете клиента с помощью гибридной солнечной установки или автономной солнечной батареи, то вы получаете на это субсидию, но только после подключения. В странах с крупной экономикой, где предпринимаются попытки внедрить такие технологии, как ?зеленый водород?, возможно субсидирование на основе технологии. Поэтому субсидии должны играть свою роль, но то, как вы их используете, зависит от географии, политики страны и так далее. Если у нас вообще не будет энергетических субсидий, то миллиард человек реально пострадает от этого решения. Важно то, каким образом вы реализуете эти субсидии, при этом следует убедиться, что они имеют увязку с Парижским соглашением и срок завершения.
Как определять справедливый переход?
Справедливый переход – это период, когда люди переходят с грязного топлива на чистое, при этом следует отметить, что справедливый переход для Африки может быть совершенно иным, чем в богатых странах. В Африке не хватает энергии, и вы декарбонизируете 0,55 процента (выбросов). Что же вы фактически декарбонизируете? Что это означает для средней страны к югу от Сахары? Допустим, в городе Лагос у меня есть тетя, которая каждый день в течение трех часов едет на работу на автобусе, сильно загрязняющем окружающую среду. Она откладывала все свои доходы, чтобы купить маленькую машинку, работающую на бензине. Но теперь мы говорим африканским странам: ?Не покупайте это?. Вы должны купить машину марки Tesla, хотя мы не знаем, как вы собираетесь ее финансировать.
Проблема в этой ситуации заключается в том, что же предлагает чистая энергетика? Иными словами, чем нам действительно необходимо заняться, чтобы справедливый энергетический переход мог проходить быстрее, и чтобы люди нас поддерживали. Прямо сейчас люди во многих местах все еще не видят перспектив за пределами нефти и газа. Речь идет не только об энергетическом секторе, но и о транспорте, а также о том, как они зарабатывают деньги. Для многих стран доходы от ископаемого топлива поддерживают их на плаву. Какие же у них есть альтернативы? Как они все по-прежнему достигают своих целевых показателей экономического роста? Как они обеспечивают охрану здоровья своего населения, благодаря правильным энергетическим системам?
Для меня справедливый переход означает сесть за стол переговоров с правительствами и понять их проблемы, помочь им спланировать, как перейти на путь чистых нулевых выбросов, и сформулировать с помощью данных, математики, науки, какова последняя возможная дата, когда они должны прекратить использование каждого вида топлива в своем арсенале. Когда они могут перейти на возобновляемые источники энергии и какие у них есть резервные энергосистемы?
Как насчет рабочих мест?
В возобновляемой энергетике можно получить в 3,5 раза больше рабочих мест, чем в эквиваленте ископаемого топлива. При этом, однако, необходимо создать системы и проекты для создания этих рабочих мест. Заявляя жителям зависимого от угля населенного пункта о том, что вся страна переходит на возобновляемые источники энергии, вы должны быть уверены, что с этого момента вы занимаетесь их профессиональной подготовкой. Вы ведь не собираетесь сделать "лишними" 1 или 2 миллиона человек. В период справедливого перехода вам придется думать о трудовом законодательстве и изменении подходов ко множеству различных вопросов.
Планы восстановления после пандемии COVID-19 подвергаются критике за недостаточно решительный отказ от ископаемых видов топлива. Было ли это упущенной возможностью?
Термин ?ископаемые виды топлива? следует немного проанализировать. Если вы переходите от угля на газ, а затем на возобновляемые источники энергии – этот подход отличается от утверждения о том, что любое ископаемое топливо плохо. Гораздо больше средств можно было бы направить на борьбу с энергетической бедностью, что, я очень надеюсь, еще произойдет. Возобновляемые источники энергии – это самый чистый путь, но я не думаю, что кто-то должен диктовать дальнейшие шаги. Нельзя просто смотреть на это так: у развитых стран есть все деньги, а развивающиеся страны должны каким-то образом вырваться вперед. Это просто не имеет никакого смысла.
Есть некоторые признаки того, что женщины преуспевают в отраслях возобновляемой энергетики, причем в большей степени, чем в традиционных отраслях.
Я немного предвзята, так как обучила 600 молодых женщин, которые сейчас делают удивительные вещи в области возобновляемой энергетики. Прелесть возобновляемой энергетики состоит в том, что вы можете сделать очень многое. Иными словами, есть специалисты по солнечной энергии, планировщики и инженеры, сборщики платежей, ИТ-интеграторы. Это не так, как в те времена, когда люди получали чисто инженерное образование в области проектирования энергетических систем, как произошло со мной. В возобновляемой энергетике вы приходите в отрасль, владея "STEM" (наука [science], технологии [technology], инженерия [engineering] и математика [mathematics]) и добиваетесь реальных успехов. Также необходимо проводить соответствующую политику. Когда я была в Нигерии, то, если гендерный баланс в какой-либо энергетической компании не составлял хотя бы 40 процентов женщин, она не могла получить субсидии.
Мы должны обучать молодых женщин, чтобы они были интересны для работодателей. Это произойдет не только с женщинами, поскольку сегодня мир устроен иначе. Мы должны бросать вызов нормам и создавать возможности. Я не думаю, что достаточно стран понимают, какими мощными возможностями они обладают, настаивая на том, что женщины должны быть приняты на работу в компании, занимающиеся возобновляемыми источниками энергии. То же самое относится и к расовой принадлежности. В Африке работает множество крупных компаний, и ни у одной из них нет чернокожего или африканского представителя. Есть определенные вещи, на которых мы должны настаивать.
Расскажите нам немного больше о тех 600 молодых женщинах.
Это было поразительно. Мы работали над созданием гибридных солнечных систем для университетов, крупных децентрализованных систем мощностью 10–15 мегаватт. Поэтому я решила обучать их на последнем курсе университета. Прежде чем это сделать, мы проконсультировались со всеми компаниями, занимающимися возобновляемыми источниками энергии, о том, чему мы должны обучить студентов, с тем чтобы в дальнейшем они могли получить работу. Многие были приняты на работу, некоторые открыли собственные предприятия, а двое получили награды.
На это ушло всего шесть месяцев и почти никаких затрат, и это было самым полезным делом в моей жизни – предоставить такую возможность молодым женщинам. Потому что когда-то я сама была молодой женщиной, и если бы у меня тогда не было возможностей, я бы сейчас не разговаривала с вами. Думаю, что иногда, когда мы принимаем на себя такую роль, мы забываем о важности привлечения людей вместе с нами, чтобы у них был голос, место за столом переговоров и лучшая жизнь в будущем.
Почему вы так увлечены проблемой доступа к энергии?
Когда я была намного моложе и мне было 20 лет, у меня была возможность обеспечить электроэнергией детскую больницу. Часто, когда вы думаете о доступе к энергии или его отсутствии, вы думаете об этом как о неудобстве. Я никогда не осознавала, что это может повлиять на жизнь или смерть ребенка. Я помню, как зашла в детскую больницу, и все эти люди мне аплодировали. Доктор подошел ко мне и сказал: ?Знаете, во время серьезной операции достаточно всего семи секунд, чтобы женщина, ребенок или оба умерли?. Это меня остановило. Не существует электрогенератора, который можно запустить за семь секунд.
Когда мы говорим об устойчивом энергоснабжении, для меня это разница между жизнью или смертью матери или ребенка. Когда мы проводим такие крупные форумы, мне всегда хочется спускать их на низовой уровень, потому что принимаемые нами решения всегда затрагивают самых уязвимых людей. Это не касается нас с вами. Это помогает мне идти вперед. Если есть какая-то работа, где вы можете спасти чью-то жизнь, то это лучшая работа, которую вы можете сделать.
Каждый раз, когда принятие решения занимает больше времени или мы откладываем поиск идеального решения, которого не существует, люди страдают и умирают. Такова реальность. Поэтому нам нужно работать больше и быстрее. У нас есть решения для того, чтобы каждый получал достаточное количество энергии экологически чистыми способами. Нам просто надо запустить этот процесс прямо сейчас.
